Призёр Олимпийских игр 1976 года по академической гребле, чемпионка Европы, многократная чемпионка и призёр чемпионатов СССР, а ещё — председатель Международного общества «Спартак»




Одно из первых воспоминаний моего детства — мой дядя, приехавший в гости к родителям, крутит меня вокруг своей руки, а я дико радуюсь и ору на весь дом:
«Я самая настоящая „гимнастёрка“»!
Почему‑то я себя никогда не называла гимнасткой, хотя именно этот вид спорта выбрала для себя, когда ещё пешком под стол ходила. Уже тогда проявила свою самостоятельность и независимость во взглядах.
Я родилась в Москве, а в школу пошла в украинском городе Жданов, который сейчас называется Мариуполем. Папу отправили в Украину работать после войны, и мы с мамой и братом поехали к нему.
Там я стала заниматься гимнастикой. Мне очень нравилось, я была худенькой, подвижной и вообще любила тренироваться. Могла заниматься без устали с утра и до позднего вечера.
Ани Алёшиной

Мои родители были людьми от спорта далёкими, так что спортивная биография моей семьи с меня, собственно, и начиналась. Дома моими делами, конечно, интересовались. Однако к первым школьным и спортивным успехам папа и мама относились спокойно, как к чему‑то само собой разумеющемуся.
Единственное, к чему они стремились и о чем мечтали, — дать нам с братом хорошее образование. А ещё им было важно, чтобы мы были сыты и здоровы, и нас никто не обижал.
Мама с папой научили нас ценить главное — саму жизнь.
Когда мы вернулись в Москву, я продолжила заниматься гимнастикой, а потом узнала, что в Ленинском районе Москвы, на Плющихе, есть хорошая гимнастическая школа. Стала ездить туда. Условия были суровыми — тренировки в любую погоду.
До сих пор вспоминаю наши сборы в подмосковном городе Ступино. Жили в обыкновенных палатках, из всех удобств — ледяная вода из ручья. Еду готовили сами. Брусья и бревно стояли на опушке леса, там мы и оттачивали своё мастерство. А когда шёл проливной дождь, и наш «помост» превращался в грязное месиво, надевали резиновые сапоги и все равно продолжали тренировку по хореографии.
Современным мастерам, наверное, трудно себе такое представить, но именно тогда и закалялся наш характер, проявлялась воля к будущим победам.
Все мы в команде выполнили нормативы кандидатов и мастеров спорта, выступая на первенстве Москвы.


После школы я поступила в Московский областной педагогический институт имени Крупской. Продолжала заниматься гимнастикой, хотя уже тогда понимала: ни Латыниной, ни Астаховой — знаменитых советских гимнасток — из меня не получится. Я чувствовала: нужно что‑то менять в жизни.
При этом, в какой именно спорт идти дальше, мне по большому счёту было все равно, просто очень хотелось заниматься. Мне давно нравилась гребля, особенно соревнования «восьмёрок».

«Это прекрасное зрелище: шесть лодок летят по водной глади, оставляя за собой бурные потоки. Почти полсотни весел, одновременно взлетающих ввысь. А сколько страсти, сколько эмоций. Красота!»

И тут произошла счастливая случайность. Однажды мы болтали с ребятами, которые тренировались на байдарках, и они мне говорят:
— Ань, заканчивай со своей гимнастикой, переходи к нам в греблю! Но только не в байдарку — будешь все время по шиворот в воде, да и лодка неустойчивая, к ней привыкать долго надо, а вот в «академики» мы тебя, пожалуй, запишем. А?
— Да я бы не прочь, но куда меня возьмут после гимнастики? Ладно бы я пришла с толкания ядра или метания копья…
— Не боись, идём к нам, в «Динамо»!
— И меня возьмут вот прямо так, с улицы? Да кто я такая?
— Во‑первых, не с улицы, а с нами. Во‑вторых, ты в спорте уже кое‑чего добилась, да и фактурой тебя Бог не обделил. Вот ни дать ни взять — гребчиха!
И так, те ребята буквально за руку отвели меня в гребной бассейн, который располагался прямо под трибунами футбольного стадиона «Динамо».
Потихоньку стала осваивать технические азы, у меня стало получаться. Все‑таки гимнастика, которой я занималась, — высокоординационный вид спорта. И выучить какое‑то движение не так сложно.
Но на воду меня ещё месяца три-четыре не пускали. И на сборы не брали. А мне не терпелось попробовать себя в настоящем деле, прогрести хотя бы сто, двести метров.
В бассейне я тренировалась много, долго. Работала над техникой, но ощущения природы и живой воды не появлялось, поэтому заниматься там было не слишком интересно.
И вот, наконец, на водном «Динамо», что на Ленинградском шоссе, я впервые в жизни вышла на воду. В лодке, которая называлась «Муха». Это была одиночная, огромная по нынешним временам, учебная лодка.
Помню, как забралась в неё и едва не пошла ко дну.
Мне все говорят: «Держи весла!» Но я так испугалась, бросила их, за борта лодки вцепилась. К счастью, вскоре поняла: нужно просто спокойно держать весла на воде, и тогда ты никогда не перевернёшься.

Постепенно я училась грести, мы стали ездить на соревнования, занимали призовые места. А потом подходит ко мне знакомый: «Слушай, что ты делаешь в „Динамо“? Там контингент взрослый, а тебе всего 18 лет». А я видела девчонок из «Спартака» — рослые, спортивные, молодые. Перспектив очевидно больше.
После разных переговоров я получила перевод в «Спартак», стала профессиональной спортсменкой и впервые поехала на сборы. Тренировались мы тогда сильно, мощно, самозабвенно.
В итоге в 1969 году мы в «восьмёрке» стали чемпионами Москвы, были третьими на Спартакиаде профсоюзов, ещё на разных довольно крупных соревнованиях становились призёрами. А в 1970 году заняли третье место на Чемпионате СССР.
Помню, ехала на старт, ощущала счастье, а ещё — словно тяжёлый рюкзак за плечами — груз ответственности. Ответственность за то, что ты должен показать результат, ответственность перед всеми: перед родными и близкими, перед теми, кто тебя тренировал.
Но потом заметила такую важную в спорте вещь, которая помогала мне и в дальнейшем: если ты перед стартом не волнуешься, ничего хорошего не жди.
«В спорте обязательно должен быть, как сейчас говорят, драйв перед стартом и обязательно волнение, которое пройдёт, улетучится с первым же гребком».

Как говорил наш замечательный тренер, заслуженный тренер СССР Леонид Драчевский, встал на старт, взял первый гребок, и — все позади осталось. Но вот до того, как ты это сделаешь, у тебя внутри накапливается ответственность.
Кстати, мы тогда не только третье место заняли, но и выполнили ещё одну задачу — стали мастерами спорта.
В 1972 году мы поехали в ГДР, на Чемпионат Европы — самое престижное и самое главное на тот момент соревнование в женской академической гребле. В программу Олимпийских игр наш вид спорта тогда ещё не входил, так что попасть на Чемпионат Европы стремились все, причём не просто попасть — выиграть.
И мы тогда выиграли в «восьмёрке». Стали чемпионами, заслуженными мастерами спорта и мастерами спорта международного класса. Ощущения были — восторг!



В 1973 году сессия Международного олимпийского комитета приняла решение о том, что в 1976 году в программу Олимпийских игр наряду с женским гандболом и женским баскетболом войдёт академическая гребля. Мы все тогда поняли: вот он, наш шанс попасть на Олимпиаду. На тот момент разговор шёл только об участии.
И с 1974 года мы стали тренироваться «с прицелом» на Олимпийские игры. Конечно, у нас была сильная конкуренция за место в сборную — все об этом мечтали.
Мы выступали на Спартакиаде СССР, ездили на чемпионат мира (где заняли, кстати, лишь пятое место, расстроились, конечно, но все же не отчаялись) и в итоге попали в Олимпийскую команду. Понимали: для многих из нас предстоящая Олимпиада станет последней в карьере.
Наша команда была дружной, как одна семья. У нас никогда не было людей унылых и хмурых. Мы постоянно устраивали какие‑то весёлые праздники, розыгрыши, пели песни.
Представьте себе «восьмёрку», которая плывёт по каналу, а над водой разносится: «Ой, рябина кудрявая». Девчонки у нас все голосистые были! Про наше пение потом даже одна итальянская газета написала.
И вот мы приехали в Монреаль, на Олимпиаду. Помню, в Олимпийской деревне поразилась разнообразию кухни: там было все — от восточных изысков до борща и пельменей. Таких крупных фруктов мы потом не видели нигде. Вишня там была размером с яблоко, груши скорее походили на маленькие дыни, апельсины — на арбузы. Наши миниатюрные гимнастки с трудом управлялись с яблоками, такими огромными были эти фрукты.
Хорошо помню открытие игр. Наша команда — USSR — из-за буквы алфавита шла предпоследней. Три часа мы стояли на солнцепёке, чтобы пройти от Олимпийской деревни до центрального стадиона.
А потом входишь в эту чашу и видишь, что стадион — полный. И вот этот гул… Те ощущения не передать словами. Только почувствовать такое можно самому, и я желаю этого каждому спортсмену.

Ещё помню, когда вышли на стадион, заметили наших тренеров на трибуне, увидели, что они руками нам машут. И мы стали махать им в ответ…
На той Олимпиаде наша «четвёрка» (Надежда Севостьянова, Людмила Крохина, Галина Мишенина, рулевая Лидия Крылова и я) в финальном заезде заняла третье место. А вот как мы стояли на пьедестале, как получали медаль — совсем не помню. Столько самых разных эмоций сразу было. Потом уже, когда мне показали фотографию с того награждения, удивилась: «Неужели мы там действительно стояли?»
Довольны ли мы были своим Олимпийским результатом? Если честно, и да, и нет. С одной стороны, это главная медаль главных стартов четырехлетия, награда, о которой мечтает каждый спортсмен. С другой стороны, это все же не победа.
Хотя, учитывая то, скольких трудов нам стоила наша бронза — а мы все силы отдали борьбе за неё, — могу уверенно сказать: для нас она отлита из золота. И на сегодняшний день это самая ценная для меня награда.

После Олимпиады я поняла: моя большая регата закончилась. Пора, как говорится, «сушить весла». Не сомневалась я только в том, что вся моя дальнейшая жизнь так или иначе будет связана со спортом и со «Спартаком».
В итоге я стала спортивным «функционером»: работала директором спортивной школы.
А ещё моё счастье — работа с Николаем Николаевичем Озеровым, знаменитым теннисистом, актёром, спортивным комментатором и руководителем «Спартака».
Как‑то осенним утром 1996 года Николай Николаевич вызвал меня к себе и сказал, что из-за состояния здоровья больше не может руководить «Спартаком». «Я хочу, чтобы ты стала председателем Общества», — говорит.
Помню, я тогда застыла. «Спартак» любят во всей стране, руководить Обществом — огромная честь. Но ещё больше — ответственность. Я тогда ему ответила: «Николай Николаевич, давайте так договоримся. Вы остаётесь на любой должности, главное — главным. А я буду рядом, буду правой рукой». Так и сделали. Озеров стал президентом Международного общества «Спартак», я — председателем Российского и Международного физкультурно-спортивного общества «Спартак».
В «Спартаке» я проработала до 2018 года. А дальше моя жизнь, как я и думала, так или иначе всегда была связана со спортом. И связана до сих пор. Я все время продолжаю что‑то делать, иначе нельзя — зачахнешь.
Вообще, у нас вся семья спортивная. Мой муж Виктор Степанович Алёшин — мастер спорта и заслуженный тренер СССР по академической гребле. К сожалению, в 2009 году его не стало.
Его брат Борис — мастер спорта международного класса, чемпион Европы. Наши дети тоже занимались греблей… Алексей и Елена стали мастерами спорта, были членами юношеской и юниорской сборной команды России. На первенстве мира среди девушек в восьмёрке Лена завоевала серебряную медаль.





и вместе со своими друзьями как болельщики мы ездили на многие Олимпиады: в Атланту, Сидней, Пекин, Афины, Лондон, Рио, Ванкувер, Турин, Сочи. Сейчас я первый вице-президент в Российском Союзе спортсменов.
Ещё занимаюсь судейством соревнований по гребле.
Также с программой «Олимпийские легенды — детям, молодёжи и детскому спорту России» мы вместе со многими известными спортсменами ездим по всей стране, охватываем десятки городов и регионов каждый год. С нами — легенды отечественного спорта, олимпийские чемпионы и призёры разных лет в составе сборных СССР по футболу, волейболу, баскетболу, академической гребле и фехтованию.
Мы устраиваем встречи с ветеранами, молодёжью, детскими спортивными школами и детскими домами. Я в том числе рассказываю о чемпионах Олимпийских игр, об истории гребли.
Мне очень важно сохранять историю спорта. Мы проводим открытые уроки, говорим о том, что спорт даёт каждому в жизни, о том, что порой тебе может хотеться все бросить, но опускать руки нельзя. Пройдёт время, надо восстановиться и продолжать двигаться к цели.

«Я поняла, что в спорте нужно всегда ставить сверхзадачи. То есть, если хочешь быть третьим, надо ставить задачу — быть первым. И никогда не мечтать о „серебре“, потому что второй всегда остаётся первым среди проигравших»
истории других спортсменов

